Тот безучастно уставился в окно.

Не сильный, но резкий и точный удар в печень заставил его охнуть и сложиться пополам.

– Я сюда не в цацки пришел играть!

Пока Антон пытался его разговорить, друг взял на кухне нож и открутил болты системного блока. Снял крышку.

– Вот это да!

Взору предстали стодолларовые купюры, аккуратно запакованные в целлофан и занимающие нижнюю, пустующую часть корпуса. Кузя ахнул. До него мгновенно дошло, каким серьезным людям они с Владом перешли дорогу.

– Таких импровизированных контейнеров в машине было много, – Саяпин говорил не спеша, словно с самим собой, одновременно перекладывая пачки на стол. – Здесь, – он на секунду задумался, закончив считать, – сто тысяч долларов США.

Вздохнув, Юра с состраданием во взгляде посмотрел на парня:

– Как тебя зовут, чудик?

– Кузя, – едва слышно, одними губами прошептал тот, не сводя глаз со стола.

Юрий развернулся к Антону:

– Представляешь, какие люди, кроме нас, ищут нашего Кузю и что они с ним сделают, когда найдут?

У Кузи началась истерика:

– Ребята, я не знал… Я не виноват… Это все они… Спартак… Это Влад, который сейчас через огород…

Антон поморщился:

– Лучше скажи, где остальные?

– У Спартака… На складе.

Саяпин почесал стволом пистолета за ухом и подошел ближе:

– Что за Спартак? Какие склады?

– Спартак? – Парень переспросил таким тоном, как будто его удивило, что никто из присутствующих не знает такого человека. Глаза его забегали. В это время Юрий принялся засовывать пистолет за пояс, а Антон уселся на диван.

Воспользовавшись этим, Кузя неожиданно сорвался и бросился в кухню. Антон кинулся следом, однако тому удалось нырнуть в окно головой вперед. Почти одновременно раздалось несколько приглушенных хлопков.

У человека, долгое время прослужившего в спецназе, на подобные звуки выработан рефлекс, и, подчинившись ему, Антон распластался на полу.

– Эй, ребятишки, дергаться не вздумайте! Оружие на пол и с поднятыми руками на выход, – донесся голос снаружи.

– А кто это говорит? – Антон растерялся.

– Дед Пыхто, – раздался еще один хлопок, и на пол, где-то позади Филиппова, посыпалась штукатурка.

В пользу того, что это была не милиция, красноречиво говорил факт использования глушителей на пистолеты, да и ответ на вопрос Антона не походил на дипломатию, к которой в таких случаях прибегают сотрудники силовых структур.

Антон осторожно перевернулся на бок таким образом, чтобы в поле зрения находились одновременно окно, входная дверь и комната, в которой остался Саяпин.

Друга он увидел в отражении трюмо. Присев на одно колено, Юрий взял под контроль окна, выходившие на улицу.

Антон поднял левую руку и, убедившись, что друг обратил на этот знак внимание, указательным пальцем очертил круг возле своего уха, затем сжал кулак и, резко разжав пальцы, указал на окно, возле которого стоял компьютер.

Саяпин сигнал понял. Осторожно взяв стул, стоящий рядом, он вопросительно посмотрел на друга.

Антон утвердительно кивнул головой.

Со всего размаху тот швырнул его в окно.

Треть кухни была отделена ширмой из выцветшего материала.

Воспользовавшись шумом, Антон вскочил и нырнул за нее, одновременно, краем глаза, заметив распластавшегося на земле, метрах в десяти от дома, Кузю. Рубашка его была окровавлена.

Здесь было сумрачно. В углу стоял умывальник, рядом помойное ведро. По всей стене тянулись деревянные полки, заставленные посудой, банками с соленьями и какими-то коробками.

Оглядевшись, он приник к щели, образованной двумя занавесками.

Когда звон сыпавшегося на пол стекла прекратился, в окне появилась голова уже немолодого мужчины.

Заглянув в ту комнату, где остался Саяпин, он вскинул пистолет с глушителем и несколько раз выстрелил. Раздался характерный звон.

«В отражение стреляет, – облегченно подумал Антон. – Олух».

Бесшумно сделав шаг назад, он несколько раз выстрелил в голову. Грохот в спертом пространстве сильно оглушил. Антон даже не расслышал, как зазвенели упавшие на пол гильзы, однако отчетливо увидел, как подоконник окрасился в кроваво-красный цвет.

Не теряя времени и не спуская глаз с входной двери, он в два бесшумных прыжка оказался у окна.

На земле лежал труп с обезображенным лицом, дальше еще один. Больше никого не было. Легко перемахнув через подоконник, Филиппов осторожно направился в обход дома, прихватив, однако, ствол с глушителем.

Перед входом на веранду, прижавшись к стене, стоял человек. Он не спускал с дверного проема глаз. В его правой руке был зажат такой же пистолет, как и у убитого. Было заметно, что его бьет нервная дрожь.

Подкравшись сзади, отработанным, в меру щадящим ударом, Антон оглушил его. Издав какой-то храп, тот упал на колени. Оружие выпало из рук. Не раздумывая, Филиппов отбросил его носком ботинка в сторону и огляделся.

Больше во дворе никого не было.

Неожиданно из дома послышался еще один выстрел; в палисаднике кто-то взвыл. Он рванул было в дом, но в это время, придя в себя, попытался подняться его подопечный.

Схватив мужчину за волосы, он завернул его голову назад и со всего размаху вогнал ствол пистолета в рот. Раздался хруст ломающихся передних зубов. Мужчина замычал и замотал головой. Однако Антон вдавил ствол сильнее, и пленник затих, глядя перед собой округлившимися от ужаса глазами.

– Сколько вас? – нагнувшись, зловещим шепотом спросил Филиппов.

Не имея возможности говорить, бедняга медленно поднял руку с тремя выпрямленными пальцами.

– Понятно… – Антон осторожно вынул изо рта ствол. – Вас сюда Решетов прислал?

Тот утвердительно закивал головой, затем, облизнув окровавленные губы, с трудом выговорил, растягивая слова и морщась от боли:

– Мы вас весь день пасли…

Больше он не был нужен, и рукоять «макарова» опустилась на его темя.

Вбежав в дом, Антон увидел, как Саяпин, стоя в простенке между окнами, используя обломок зеркала, пытается рассмотреть, что творится снаружи.

Увидев Филиппова, он знаками дал понять, что одного уложил. Тот облегченно вздохнул.

– Все. Их всего трое было. Двоих я успокоил. – Антон спрятал за пояс оба пистолета, отряхнул рукава. – Прошвырнись по дому, нужно найти сумку или, на худой конец, пакет. Я протру все, за что хватались.

Спустя несколько минут где-то вдалеке завыла сирена.

– Хорошо, что они с ней ездят, – тяжело дыша, прохрипел Саяпин, после того, как они перелезли через забор. – За версту слышно.

Дабы не испытывать судьбу, решили воспользоваться маршрутом, по которому ушел Влад.

– Оперативно ребята работают, – на ходу глянув на часы, хмыкнул Антон.

Саяпин вопросительно посмотрел на него.

С момента последнего выстрела прошло четыре минуты…

– Вот что, Геннадий Сергеевич. – Сиганов на секунду задумался, затем, сделав озабоченное лицо, продолжил: – У меня складывается впечатление, что вы постепенно теряете надежду, что взятое вами в производство дело о хищении компьютеров будет раскрыто.

Некоторое время Навродский молчал, переваривая сказанное хозяином кабинета. Не потому, что был тугодумом, а просто ошалев от тона и построения предложения. Он почувствовал по несвойственной для начальника следственного отдела манере говорить, что этот вопрос для того имеет какое то двойное значение и в какой-то степени неприятен.

Только что Навродский закончил доклад по заказному убийству, вымогательству и изнасилованию, которые также висели на его шее. На фоне этих преступлений дело о хищении компьютеров выглядело не очень значительным. Поэтому он лишь вскользь упомянул о нем, заметив, однако, что дела продвигаются очень медленно из-за перегруженности оперативных работников.

Впрочем, что-то говорить в свое оправдание Навродскому не пришлось.

– Начальник следственного отдела, – раздался голос шефа из пластмассовой коробки селектора.