Альберт Байкалов

Огневой контакт

Часть I

Глава 1

Было уже далеко за полночь, когда на одной из улиц подмосковного Чкаловска, хорошо освещенной полной луной, составившей в это время конкуренцию редким фонарям, затормозили неприметные «Жигули» шестой модели.

Вышедшие из машины двое мужчин, кутаясь в модные пальто черного цвета, скрылись в переулке, который упирался в сосновый лес.

Пройдя через него с полкилометра по тропинке, они вышли к окраине небольшого дачного поселка и остановились.

Весна была в самом разгаре, однако столбик термометра по ночам все еще норовил опуститься за нулевую отметку. Промозглый ветерок, наполненный запахами едва оттаявшей земли, пробирал до костей.

– Куда дальше? – вопросительно посмотрел на своего попутчика высокий, седой мужчина со шрамом на щеке.

– Третий дом отсюда, – кивнул головой второй, указывая направление.

Он выглядел моложе и уступал в росте, однако был шире в плечах.

Оба говорили по-чеченски.

Войдя во двор наполовину недостроенной дачи, они направились к воротам гаража, через щель которых едва заметно пробивался электрический свет.

Седой остановился в нескольких шагах от железной двери, держа руки в карманах, и, слегка поеживаясь, принялся ждать, когда на стук его помощника отзовутся.

– Кто? – раздался неприветливый мужской голос.

– Аслан, – вполголоса ответил парень.

Свет, лившийся через щель, погас, и двери бесшумно открылись. Мужчины прошли в глубь гаража. До слуха донесся едва слышный скрип петель и лязг запора, после чего свет вновь включили.

Это помещение было довольно просторным. Здесь свободно могло разместиться несколько легковых автомобилей. Бетонный пол был тщательно вымыт.

Вдоль одной из стен стояли коробки с компьютерами. Уложенные одна на одну, они занимали треть всего пространства. По центру находился длинный стол, на котором валялись отвертки, пинцет, куски полиэтилена и паяльник. Рядом с ним, на пластиковом стуле, сидел, уперев правую руку в колено, преклонного возраста мужчина.

Черты лица этого человека имели какую-то тонкую, едва уловимую схожесть с внешностью вошедших. У него были серые умные глаза, глядевшие на гостей из-под темных, сросшихся на переносице бровей. Длинный, с горбинкой нос подпирали пышные усы. Голову покрывала круглая, сшитая в форме тюбетейки, кожаная шапочка.

Его рот расплылся в улыбке.

– Аслан! – Он медленно поднялся со своего места и, вытянув перед собой руки, вышел навстречу седому: – Ну, здравствуй, брат!

– Здравствуй, – обнимая его, ответил Аслан.

Впустивший гостей бородатый чеченец при виде этой сцены едва заметно улыбнулся и, поправив ремень небрежно висевшего на плече автомата, скрылся за дверью в пристройку.

За происходящим наблюдали еще двое мужчин, стоящих чуть в стороне. Это были братья-близнецы Литвиновы – Андрей и Роман. Закончив институт радиоэлектроники, где получили за свои новаторские идеи и любознательность прозвище Кулибины, они, оказавшись невостребованными, ни дня не проработали на производстве. Перебивались случайными заработками, используя остатки знаний на ремонте и настройке радиоаппаратуры. Несколько месяцев назад Кулибины нашли пристанище у хозяина строящейся дачи Турпала, выполняя на первых порах роль охранников.

– Все готово? – освободившись от объятий, Аслан окинул взглядом штабеля с коробками.

– Обижаешь, – усмехнулся Турпал, переходя на родной чеченский язык. – Когда будет машина?

– Прямо сейчас. Она стоит на въезде в город. Утром груз должен быть на базе, – доставая сотовый, ответил Аслан. – Что ты собираешься сделать с этими людьми? – имея в виду близнецов, едва слышно спросил он, одновременно набирая номер телефона.

– Они загрузят машину, затем уберут здесь все, – пожал плечами Турпал.

Его глаза при этом забегали. Он часто заморгал.

Аслан понял, что родственник не хочет убивать их.

Бросив в телефон несколько фраз, он убрал трубку в карман и перевел взгляд на человека, с которым пришел.

– Гурно, эти люди очень много знают. За этот месяц они упаковали в компьютеры три миллиона долларов для наших братьев, ведущих священную войну. Сегодняшний миллион должен стать для них последним, поэтому отсюда должны уйти только четверо.

Тот понимающе кивнул головой:

– Будьте спокойны. Эти люди сгорят в своей комнате, обожравшись водки. Инсценируем неосторожное обращение с огнем.

– Не годится, – неожиданно запротестовал Турпал. – Много шума будет. Пожарные, милиция…

Издалека донесся гул работающего двигателя.

– Ну что, джигиты? – вновь перейдя на русский, как ни в чем не бывало, весело подмигнул Аслан Кулибиным. – Последний рывок – и расчет! Деньги и водка в машине.

Незадолго до рассвета пьяных братьев, измотанных недосыпанием последних нескольких дней, сморил сон.

Не снимая перчаток, Гурно разлил остатки водки в стаканы и растолкал их.

– Давайте по последней и спать.

– Я сегодня дежурю, – растягивая слова и глотая окончания, пробормотал Андрей. – Мне спать нельзя!

– Ничего, до обеда я посторожу, – похлопал его по плечу чеченец, кивая на черную «Волгу» Турпала: – Допивай и полезай в машину. Проспись, тебе отдохнуть надо.

Влив в себя, как воду, содержимое стакана, Андрей поднялся и, больше не говоря ни слова, шатаясь из стороны в сторону, побрел к машине.

Через десять минут Кулибины спали, забывшись крепким сном, один – уронив голову на руль, другой – завалившись на заднем сиденье заведенного автомобиля, который, не трогаясь с места, через некоторое время должен был унести их в самый дальний и последний путь.

Плотно прикрыв двери гаража и утерев слезившиеся от едкого дыма глаза, Гурно Алхастов принялся дожидаться, когда братья уснут уже вечным сном.

На прощание, дружески хлопнув по плечу стоящего возле турникета охранника, Антон Филиппов вышел с территории автобазы.

Оказавшись за проходной, еще раз, при свете уличного фонаря, открыл дорожную сумку. Все подарки для Жанны были на месте. Можно было, конечно, уместить в ней свитер и термос, оставленные в спальнике «КамАЗа». Для этого лишь стоило покомпактнее все уложить, но, побоявшись помять красочно оформленные упаковки, он отказался от этой затеи.

Было уже поздно, поэтому рассчитывать на трамвай или троллейбус не имело смысла, и Антон пошел пешком.

До дома было около тридцати минут ходьбы по ночному городу, однако это нисколько его не беспокоило. Хоть и кишит город отморозками, все же это далеко не Грозный, где в такое время несколько десятков метров от блокпоста до нужника могут оказаться дорогой в ад.

Филиппов шел, улыбаясь самому себе, представляя удивленное и заспанное лицо Жанны, когда, бесшумно проскользнув в спальню, разбудит ее поцелуем.

Осторожно, почти без шума, открыл дверь. Полоса тусклого света с лестничной площадки осветила прихожую.

«Все, три дня выходных, и никого, кроме Жанны!» – думал он. Однако, переступив через порог, ощутил неприятный холодок тревоги. Что-то было не так, как всегда.

Он замер, пытаясь определить причину этого чувства. В висках застучало. Отчего-то защемило под сердцем.

Что?

И тут до него дошло!

Каждой квартире присущ свой специфический запах. Это зависит от совокупности причин, в том числе от парфюмерии, которой пользуются хозяева.

Его обдало жаром. Привычный колорит был нарушен приторно сладковатым ароматом незнакомого одеколона.

Осторожно поставив сумку на пол, он включил свет. На вешалке висела кожаная куртка Жанны, его и… Не может быть! Чужой мужской кожаный плащ! Он перевел взгляд ниже, на подставку для обуви. То же самое. Легкие полусапожки жены и пара мужских туфель.